Сегодня мне хотелось бы поделиться с вами уникальной подборкой мыслей не только святых, но и подвижников нашего времени, а так же священников и монахов, творческих людей. А тема интересная — творчество и православие: можно ли быть музыкантом, поэтом и артистом в целом. Не грех ли это?
Архимандрит Сергий Рыбко
на эту тему говорил так:
— Христианство не требует оставить все земное. Оно требует оставить одно – грех, то есть зло: все то, что разрушает, опустошает душу, несет душе смерть. И если человек – художник, музыкант, режиссер, я думаю, что постепенно он, если не оставит, то преобразит свое творчество. Если человек был в миру художником,– он, как правило, становится иконописцем; был журналистом – сочтет за радость работать в каком-нибудь православном издании; музыкант сначала начнет петь песни о поиске истины, а потом станет петь в церковном хоре. Если же человек пожелает остаться в мирском искусстве, он, став христианином, исключит из него греховные мотивы. Творчество дано человеку Богом, и Господь его не отнимает. Когда мирская деятельность совершается ради Бога, Господь помогает, благословляет ее, и поэтому бывают соответствующие плоды, полезные и для души человека.
Мне близка мысль митрополита Вениамина (Федченкова), который сказал, что православная вера должна собой все проникать, пронизывать, освящать — и науку, и культуру, и всю жизнь общества. Церковь не должна от чего-то отгораживаться, отворачиваться — это неправильно. Мы живем в стране с глубокими православными традициями, живем среди людей: это наши ближние, пускай они сегодня пока еще не в храме, но придут они завтра в храм или нет, во многом зависит от нас. Святейший Патриарх Алексий сказал: «Я глубоко убежден, что хотя Церковь отделена от государства, она не может быть отделена от народа, от общества, потому что ее задача — служить Богу и ближнему». Ближний находится во всех областях, во всех отраслях жизни, и необходимо, чтобы вера проникала собой все области жизнедеятельности человека. Россия все-таки была великой православной державой. И Господь, видимо, хочет возрождения великой Православной России. И поэтому наука и культура, искусство, политика и экономика, и вообще вся жизнь общества должна быть освящена православием, верой во Христа. Тогда действительно наша страна станет вновь великой.
Многие люди искусства — художники, писатели, артисты, музыканты — ходят в храмы, и порой они чувствуют себя некими изгоями, потому что есть мнение, что культура, искусство, особенно театр и кино — это плохо; искусство — это нечто искусственное. Я с этим не согласен. Среди прихожан нашего храма есть народный артист России Николай Пастухов, ему сейчас за 70 лет. Однажды он мне пожаловался, что у него уже и с сердцем плохо, и нервы стали сдавать. «Профессия,- говорит, — такая: нужно в образ вживаться, а это в свое время отражается на здоровье». Я неосторожно сказал: «Николай, Вы уже в годах, наверно, пора Вам на пенсию уходить». Он на меня сильно обиделся, я понял, что был неправ, и потом мы помирились. Он говорил мне, как он любит свою профессию, что значит для него кино, которому посвятил себя с юности. Роли, которые он играет,- это преп. Серафим Саровский, преп. Паисий Величковский. Человек по-своему проповедует Христа. Нельзя резать по живому и огульно ругать всю культуру. Культура есть. Она была, есть и будет, как и наука, и техника. Кстати, Н. Пастухов прошел всю войну. Один раз его чуть было не расстреляли за то, что носил крестик, но он, несмотря ни на что, отказался снять крест.
И до революции многие известные артисты были глубоко верующими людьми, посещали старцев того времени, общались с архиереями. Например, Михаил Чехов неоднократно бывал у преп. Нектария Оптинского, и старец ничего отрицательного не говорил о театральном искусстве.
Обращение к теме веры в творчестве музыкантов и поэтов заслуживает всяческого понимания, а не грубых окриков «нельзя!», едва послышится что-то непривычное.
Обратите внимание, насколько свободно, по-детски непосредственно порой говорится о Боге, Божией Матери и святых в самой церковной поэзии! Ведь и в молитвах к Господу мы обращаемся на «Ты», и это не противоречит благоговению.
Господь первое чудо сотворил на браке. Я не думаю, что присутствующие на этом браке, напившись вина, пели исключительно религиозные песни. Господь, однако, это благословил и, когда пить стало нечего, из воды сделал вино.
Любой музыкальный стиль имеет право на существование. Никто не должен ругать какой-либо музыкальный стиль только потому, что он ему не нравится или непонятен. Кто-то любит джаз, кто-то рок, а некоторые – диско. Мне почему-то под диско большей частью хочется спать. Но, наверное, во всех музыкальных стилях есть и свои вершины творчества, есть и не совсем удачные произведения.
Русскую культуру создал великий народ. Подлинно великие ее творения живут по своим законам и остаются в веках.
У старца Макария Оптинского была скрипочка, и он, уже даже будучи монахом, иногда на ней играл. Иногда у монахов в кельях мне приходилось видеть клавишные инструменты. Был такой старец Амвросий Балабановский, подвижник XX века, ученик оптинских старцев, он играл на фисгармонии. Клавишные инструменты, пианино используют все хоры, в том числе церковные. Как Вы думаете, на органе играть – грех? А на электрооргане, синтезаторе, ударных инструментах? Что же получается: на всем по отдельности играть не грех, а вместе – грех? Современные инструменты сами по себе не греховны. Греховным может быть то, что на них исполняется. Больше надо смотреть на тексты, на переживания, которые возбуждает музыка.
Электронная музыка как бы расширила возможности музыкальной культуры, поэтому, опять-таки, всю современную музыку хаять и хулить нельзя. То, что дает человеку некоторое отдохновение, успокоение нервам – что же в этом плохого? Надо знать, кому что говорить.
Если мы хотим рассказать людям о Боге, надо найти для каждого человека свой язык. Встретившись с Богом, открыв для себя богатство и глубину Православия, человек сам оставит свои заблуждения и увлечения. Так же нужно искать слова для современных молодых людей, и среди их культуры найти высокие и глубокие вещи.
Мы призваны в мир не затем, чтобы истреблять и разрушать, но, подобно Самому Богу, все направлять к добру, – даже и то, что уже испортил человек и обратил во зло. Нет такого орудия в мире, которое не было бы предназначено на службу Бога. Те же самые трубы, тимпаны, лиры и кимвалы, которыми славили язычники идолов своих, по одержании над ними царем Давидом победы, обратились на восхваленье истинного Бога, и еще больше обрадовался весь Израиль, услышав хвалу Ему на тех инструментах, на которых она дотоле не раздавалась.
Всё, что прославляет Господа – хорошо. Если бы в моей советской молодости были такого плана концерты, я бы нашел возможность на них попасть – просто потому, что религия допускается на сцену, это был бы еще один шажок к Богу.
Христианство давно отражается в искусстве – в кино, в популярной музыке, в поэзии, это естественный процесс – художник пишет о наболевшем, о том, что его волнует. Пускай околоцерковные или вовсе неверующие люди в Консерватории о Боге подумают – что же здесь плохого? Если человек прислушался, что-то ему запало в душу – уже хорошо. Возможно, завтра они пойдут в храм.
Надо сказать, что батюшки наши не с Луны упали. Наше поколение конца 70-х к вере шло довольно извилистыми, окольными путями, каждый третий батюшка на чем-то играл: на гитаре, на барабане, на синтезаторе, и это поколение людей, которые нашли Христа, православие, свою веру, посвятили этому жизнь.
Где есть люди, там нужно проповедовать. Вот митрополит Антоний Сурожский сказал: «Если мне в аду поставят кафедру, я и там буду проповедовать».
Вообще выходить с проповедью в массы, очень трудно. Каждый в своей области как-то старается, любой священник должен быть проповедником, любой христианин должен быть проповедником. Но для того, чтобы что-то нести, надо стяжать, а стяжается это, воспитывается, многими годами борьбы с самим собой. В этом трудность.
Вообще поэт имеет на многое право, как и пророк. И Господь ему разрешает многое из того, что обыкновенному человеку не разрешает. И музыканты – это юродствующие поэты, во многом, им дано право изобличать пороки общества.
Протоиерей Борис Даниленко
говорит:
«Музыка — это бесценный дар Божий на всю жизнь. Господь дарует творческие способности композиторам и музыкантам, которые, уподобляясь Творцу, приумножают этот дар и делятся им со слушателями».
Митрополит Антоний Сурожский
выражал следующее мнение:
— Обыкновенно мы страдаем от того, что в нас не верят. Мы чувствуем, что в нас есть какие-то возможности, но для того, чтобы их осуществить, нам нужна была бы поддержка верующего сердца, человеческой любви, человека, который бы сказал: Да! Не бойся! Ты можешь себя осуществить! Но иногда, когда нам дано такое доверие, когда оно нам подарено, нам вдруг делается страшно: а что если я это доверие обману? Что если у меня ничего не получится и окажется, что клубящиеся во мне мечты рассеялись, как туман, когда поднялось солнце? Что будет тогда? Неужели я совершенно потеряю доверие, уважение, может, даже любовь тех, которые так на меня понадеялись?
И это человеку часто мешает. Но еще больше, может быть, мешает то, что очень часто, когда другой человек нам дарит свое доверие, он как будто верит в невозможное, то есть он как будто не учитывает, что я — просто обыкновенный, нормальный человек. Нам кажется, что он на все надеется: будто мы можем сделать все, все без ограничения, все безусловно. И тут мы понимаем, с одной стороны, что это невозможно, и боимся за это взяться; а с другой стороны, когда мы стараемся это осуществить, то обнаруживается, что мы не можем оказаться на высоте того безумного», непродуманного», безответственного» доверия, которое нам было дано. И вот здесь есть две стороны.
С одной стороны, тот, кто доверяет другому, кто в подарок, во вдохновение ему приносит свою веру, должен это делать вдумчиво, разумно, мудро; а с другой стороны, тот человек, которому эта вера дается, должен быть трезв, сознателен и прилагать все усилия к тому, чтобы творчески осуществлять свое призвание — и все-таки знать, что у него есть какие-то ограничения. Эти ограничения мы не всегда можем обнаружить до того, как начнем трудиться. Только когда мы приступаем к изучению какой-нибудь науки, к чтению какой-нибудь книги, к какому бы то ни было делу, мы видим, сколько мы можем осуществить и где кончаются наши возможности. Но начать мы должны. И мы не должны бояться момента, когда дойдем до предела своих возможностей, потому что — и это очень важно — доверие, которое нам дается, вера, которая в нас вкладывается, относится не к тому, чтобы мы осуществили все возможное человеку вообще, а к тому, чтобы мы осуществили себя как можно более совершенно.
В основе, заложенный в нас талант — это все, на что мы способны, все богатство, все разнообразие, вся красочность нашей собственной личности. Можем ли мы ее осуществить или нет? Можем; все могут, каждый может осуществить все, на что у него хватит духа, мужества, вдохновения. И в этом центр тяжести, в этом весь вопрос. Мы должны так верить в человека, такое ему подарить доверие, так его вдохновить, чтобы он нашел в себе храбрость, мужество, радость, творческую радость себя осуществлять. Хоть он не гений — но он человек; хоть он ничем не выдается — но пусть будет самим собой настолько полно и прекрасно, как ему доступно. И тогда мы не будем на него накладывать бремена неудобоносимые, мы не станем на него накладывать тяжесть, которой он никак понести не может, потому что мы не станем требовать с него, чтобы он стал тем, чем он никогда, даже в мечте не мог быть, а будем ему говорить: Смотри: в тебе такое богатство! Осуществи его!.. Но он скажет: Где же это богатство, каково оно? — А ты не мерь! Ты просто творчески становись самим собой. Где не хватит ума — восполняй сердцем; где не хватит крепости — восполняй товариществом. И ты увидишь: чего ты не можешь осуществить один, то в сотрудничестве с другими, вместе с другими ты можешь осуществить и можешь сделать вклад в общую сокровищницу людей.
Вот если мы так с верой будем подходить к человеку, мы сможем его и вдохновить, и не раздавить своей верой, и человек вырастет в свою меру творчества и радости.
Что касается до того, следует или не следует заниматься творчеством – я думаю, что невозможно установить правила. Я думаю, что Бог каждого из нас ведет определенным образом. Если говорить о выражении собственной сущности – возьмите, например, человека, как Иоанн Дамаскин. Он пошел в монастырь, будучи одаренным поэтом, одаренным музыкантом. Его игумен считал, что это вздор, и поставил его на тяжелую, грязную работу. В какой-то момент умер близкий друг Иоанна, и он, несмотря на все запреты, излил свою горесть, свою скорбь в восьми тропарях, которые мы теперь поем на погребении. И когда игумен это увидел и услышал, он сказал: Я ошибся! Пой дальше…
Вот человек, который аскетически, по послушанию не должен был творить – и прорвалось, потому что это была какая-то его сущность. Я знаю случай, когда духовник запретил человеку себя выражать литературно – и человек совершенно сломался, потому что у него не было другого способа выражения… Есть люди, которые могут себя выразить молитвенно до конца, есть люди, которые из молитвы же черпают побуждения выразить себя как-то иначе.
Дмитрий Менделеев
православный автор говорит следующее:
— Искусство всегда играло воспитательную роль. Катарсис, очищение – это то, что испытывает человек при знакомстве с каждым хорошим творением. Искусство должно вырывать человека из сиюминутности, из суеты, заставлять его подумать о высоком, о себе самом как о грешном. В настоящем искусстве всё это есть. И, конечно, Церковь просто обязана пользоваться этим «оружием».
Апостол Павел, например, явно был знаком с греческой поэзией. Излагая перед афинянами суть христианского учения, он ссылается на поэтов: «Как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род» (Деян. 17: 28), а в Послании к Титу, оставленному для проповеди на Крите, цитирует местного автора (см.: Тит. 1: 12). Апостол знал поэзию, знал философию, знал жизнь Сократа…
Можно сказать: «Апостол Павел – исключительный случай! Он миссионер». Но ведь каждый христианин должен быть миссионером. Господь сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28: 19). А к людям не придешь же просто так, им не скажешь: «А ну-ка все креститесь!» – «А зачем?» – «А вот так!» Это не аргумент. В лучшем случае выйдет, как некогда в Афинах: ну что ж, приходи, послушаем тебя… в другой раз. И Господь дает нам такое великое подспорье в проповеди – всю мировую культуру. Найди то, что близко твоему собеседнику, и говори с ним на его языке. Как апостол Павел учит: «Я был всем для всех».
Искусство – это Божий дар человеку, но он может быть поставлен на службу диаволу, а может – на службу Богу. Так что если мы, верующие, не хотим «монополизировать» радость жизни в Церкви, не хотим получать ее только сами, а всё-таки желаем нести её людям, надо пользоваться всеми теми инструментами, которые Господь дает в руки.
Иерей Сергий Нежборт, иконописец
объясняет:
— Очень важно, чтобы мы, живя, что-то делая и участвуя в каком-то деле в широком смысле, нашли свое место, чтобы мы не мешали другому человеку, не пытались делать то, что от нас и не требуется делать, а почувствовали именно то необходимое, что от нас требуется. Мне кажется, что очень важно найти это место и, уже исходя из этого, пытаться понять, что именно в своей жизни я могу на самом деле, где и в чем я могу проявить свое творчество…
Священник Илия Макаров, председатель Совета по культуре Санкт-Петербургской епархии
размышляет на эту тему так:
— Музыка по сравнению со всеми другими видами искусства не только максимально влияет на человека, но еще и формирует некий образ в нем. Музыка не просто звуки, это прежде всего некая интонация, которую человеку посылает Сам Творец этого мира. Мы призваны услышать интонацию мироздания, то, что Бог заложил при сотворении этого мира. Мы пытаемся идти по этой дороге. У какого-то гения, самородка эта дорога бывает быстрой, у кого-то долгой. И вопрос не в том, занимается ли человек музыкальным образованием, а в том, насколько он пытается услышать в настоящей, хорошей музыке ту главную интонацию, которую хочет донести до нас Господь Бог.
Музыка – это кратчайший путь к Богу. Наверное, после молитвы. Но ведь наша и церковная, и домашняя молитва – это одно сплошное пение, тоже некая музыка, тоже желание нашей души воспарить в небеса.
Музыка отвечает взаимностью. Если ты к ней с уважением, она открывает тебе тайны мироздания. Это универсальный способ познания мира. Но если ты к ней относишься как к гулящей девке – попользовался и выбросил, то она может отрикошетить, дать такую пощечину, что мало не покажется. Плохая музыка, абсолютно безнравственные музыкальные звуки могут привести человека к безумию, когда он уже не соображает, где добро, а где зло.
К музыке нужно всегда относиться с уважением, почтением. Церковь не случайно разговаривает с Богом языком музыки, то есть пением. Музыка – это универсальный способ человеческой коммуникации.
Музыка как бы наднациональная, надконфессиональная, но это не значит, что экуменическая или космополитическая. Нет. Она имеет свои национальные особенности: фольклор или произведения, которые появились в конкретное время в конкретном месте. Но, превращаясь в высокую, классическую (по своему влиянию на душу человека), музыка становится в хорошем смысле универсальной, вселенской, понятной для каждого. Она способна без знания языка и культуры давать людям понимание. Музыка – это язык любви. Бог есть любовь, поэтому музыка – это язык Бога.
Мы должны пытаться разобраться во всем. Для того чтобы понимать, чего от нас хочет Господь, мы изучаем Священное Писание. Чтобы услышать, что говорит нам Бог, мы идем в храм или молимся дома. Для того чтобы музыка по-настоящему зазвучала в нас, мы должны уметь ее слушать, прислушиваться к ней. Музыка не должна быть фоном нашей жизни, некой попевочкой, которую мы услышали с утра по радио и она целый день нас будоражит.
Повторюсь, для этого не нужно высшее музыкальное образование. Для этого нужна музыкальная культура. В дореволюционную эпоху эту музыкальную культуру воспитывали и в христианской, и в дворянской среде, и уж тем более в храмовом пространстве, где без пения обойтись невозможно. Поэтому я призываю всех вслушиваться в эти интонации.
Священник Алексий Зайцев
говорит:
— Православие предоставляет все средства для того, чтобы занятие творчеством не навредило душе. Тщеславие, которое возникает в результате творческих успехов и достижений, можно преодолеть развитием в своем сердце добродетели смирения. А уныние, которое появляется вследствие творческих неудач, можно преодолеть через осознание изначального несовершенства своей души, как, собственно, и плодов своего творчества. Благодать Божия способна легко исцелить нашу душу от уныния и дать свежие силы для новых творческих достижений.
Еще более важно творческому человеку заботиться о чистоте своего сердца. Если Господь будет рядом с нами, будет направлять нас на пути творческого возрастания, — путь творчества станет для нас и путем духовного спасения. Господь с любовью ограждает верующих в Него от духовной деградации и жизненных трагедий, которые очень часто случаются с творческими людьми, обольщенными своим мнимым величием.
Кроме того, чем чище будут наши сердца, тем больше любви и света мы сможем принести людям в своих произведениях, тем более они будут духовны, а значит, и более полезны для других и спасительны для нас самих.
Доктор медицинских наук, профессор, протоиерей Сергий Вогулкин
говорит:
— Искусство, конечно, должно вести нас вперед, оно должно призывать нас к вершинам, а не зацикливаться на нашем мирском мире…
Мы знаем совершенно замечательные примеры, когда творчество излечивало человека от самых страшных, с нашей точки зрения, болезней. От онкологии, например. Человек через творчество уходил от этого. Если человек шел в болезнь, переживал, постоянно думал о смерти, думал о том, что он больной, то, как правило, все очень быстро заканчивалось. Но если человек в этот период решает изменить себя и вспоминает, что есть сильнейшая вещь богоподобия в виде творчества, он преодолевает даже такие страшные болезни, как онкология.
Творчество – свойство здорового человека. А вот отсутствие творчества, определенная умственная лень, малоподвижность жизни, как правило, приводит человека к невротическим состояниям, к состояниям депрессии, печали. Поэтому надо выбирать, что тебе хочется вообще в этой жизни испытать. Тебе хочется испытать яркие впечатления, прекрасное самочувствие, возвышенные чувства? Или тебе хочется пребывать в ленивом, депрессивном, излишне спокойном, даже уже не теплохладном, а просто хладном состоянии? Выбор у каждого человека, естественно, свой. Каждый выбирает то, что ему больше по душе.
Представления мира сейчас, как видите, очень изменились. Хотя на самом деле все остается по-прежнему: в центре мира стоит Бог, и совершенно понятно, куда нам надо устремлять свои глаза, на что надеяться. Единственная наша помощь – устремление к Богу. Видите, как все меняется в представлении человеческом; не в настоящем мире, а в человеческом представлении. К великому сожалению, на сегодняшний день это так.
Необходимо творить! Единственное, что человеку доступно и свойственно: творить в любой момент своей жизни. Конечно, много мы потеряли, много в нашей жизни было всего, наверное, не очень хорошего, за что и стыдно будет, и отвечать мы за это станем. Но у нас всегда есть возможность исповедать свое состояние, отказаться от него и через исповедь, соборование, через причастие выйти на новое. Недаром в православии считается, что исповедь и причастие приравниваются к новому рождению, к крещению человека.
Поэтому, пройдя искреннюю исповедь, когда мы со слезами признаем свои ошибки в этой жизни, поклянемся перед Господом отказаться от них и выполним эту клятву, мы можем начать жизнь заново. И в этой жизни мы уже должны стать безусловными творцами. Безусловными творцами добра, любви, милосердия, то есть того, что нас подвигает к Богу. Посмотрите, ведь солнечный свет светит не в одно место, лучи разбегаются в разные стороны. И каждый луч – это добро, это солнечный свет.
Точно так же любовь Божия: она приходит сюда и воплощается в разных делах. Мы можем выбрать любой луч из этого света и идти по этому лучу. Мы можем стать милосердными. Мы можем сотворить какое-то доброе дело. Мы можем сотворить какое-то художественное произведение. Мы можем написать какие-то стихи. Пусть они будут несовершенными – это абсолютно неважно, потому что Бог ценит даже то несовершенное, что сотворил человек, пытаясь подражать Его творчеству, стремясь к идеалу.
Итог только один. Человеческое творчество возможно только в вере. Нельзя творить, когда тебя крутит вихрь мирской жизни, когда он ставит тебя то в одно положение, то в другое. Нельзя в этом состоянии творить. Творить человек может, только твердо стоя на камне веры, спокойно глядя вокруг себя, видя, куда идти. Только тогда человек будет творить то, что ему дано Богом, заниматься чисто человеческим делом – творчеством, которое дано нам как богоподобие. Только в этом состоянии человек может реализовать свое предназначение на земле.
Архимандрит Василий (Паскье)
говорил:
— Святой Блаженный Августин утверждал: «Кто поёт о Боге, тот молится Ему дважды». Один из западных святых проповедовал в таких местах, где даже появляться верующему человеку было стыдно, ресторанах и кафе, он через музыку и пение, внося духовный смысл в простые народные песни, привел ко Христу множество пропадающих людей.
Песня, а особенно духовная, имеет колоссальное воспитательное влияние. Она способна пробудить в душах людей истинные, настоящие ценности.
«Пойте Богу нашему, пойте, / пойте Цареви нашему, пойте.» — пел царь Давид, когда еще пастухом на поле пас овец.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
обращается к нам со словами:
Сам по себе талант не является заслугой человека. Это то, что ему даётся. Нельзя кичиться талантом, нельзя, отталкиваясь от своего собственного таланта формировать неправильную модель поведения с людьми, смотреть на них с высока. Потому что как Бог даёт талант, так Он его и отнять может.
Благодарите Бога за талант, который Он вам дал. И своими трудами, своими усилиями, тренировками, учением отвечайте на этот талант. И тогда — достигнете огромных высот. А когда достигнете этих высот — никогда не кичитесь своим положением. Помните, что в любой момент Господь может лишить вас Своего дара. И тогда ваше творчество будет нести не только эстетическое наслаждение, но и вместе с вашей личностью будут нести обществу огромной силы нравственный посыл.
Из обращения Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
«…В наше время, когда большинство молодых людей еще далеки от дороги, ведущей к Храму, важной задачей Церкви является поиск путей обращения к юношеству на доступном и понятном для молодежи языке.
Музыкальное творчество, в различных своих жанрах раскрывающее величие Евангельского учения и глубину чувств верующей души, — один из наиболее доступных и действенных способов побудить молодого человека задуматься о смысле жизни, о ее духовных основах, о вере Христовой, на протяжении многих веков вдохновляющей великих деятелей отечественной культуры…»
Архимандрит Иоанн Крестьянкин
говорил:
— Волю Божию можно и нужно выполнять в любом деле и при любых занятиях и на любом месте. Дело не в том, чем мы занимаемся, но как относимся к делу и что для нас главное. Так что не сетуйте на творчество, это занятие ничем не хуже всякого другого. Если ты не забываешь, во Имя Кого и во имя чего ты творишь, то и отношение будет разное: одно дело — во славу Божию проповедовать творчеством и жизнью своей идеи, которые принес Спаситель, другое дело — во славу свою блеснуть, отличиться. Разбирайся, детка!
Твори во имя любви к людям, ведь это вторая главнейшая заповедь, и тогда любовь к миру изольется слезами по нему — страдающему, болящему, утратившему главное. Так не сетуй на внешнее, но исповедуй свою немощь, и смирится вознесенная было гордыня. Много надо трудов понести, чтобы строился дом души. Строй, детка. Он не раз еще будет шататься и даже нарушаться, пока созреют ум и душа. Набирайся терпения, чтобы терпеть свои несовершенства. Божие благословение тебе. Храни тебя Господь.
Православная писательница Ольга Николаева
считает:
— Православному человеку нечего бояться творчества: если оно еще возможно в мире, то именно в православной душе. Мы видим, как иссякает талант в современной богоборческой культуре, как старательно и тщетно его пытаются имитировать, какими жалкими выглядят эти потуги, затеи, «придумки».
В православной культуре есть все. В ней есть даже свои «перформансы» и «инсталляции», до которых никогда не додуматься нынешним постмодернистам: как уже было сказано, лукавый не может ничего творить, он может лишь компилировать, копировать, пародировать то, что было создано Творцом или с Его помощью.
Православная культура, от которой мы были оторваны семидесятилетним вавилонским пленом, жива и как никогда актуальна. Православное самосознание и творчество, породившие ее, до сих пор не выпускают нас из своего поля. Во всяком случае, мы до сих пор узнаем в «новых людях» все тех же старых знакомых.
Старец нашего времени протоиерей Иоанн Миронов
говорит:
Помните, сколь немощны и слабы были апостолы, когда Господь оставил их. Но воскреснув, Господь дал им дары Духа Святаго — и пошли апостолы по всей Вселенной и проповедовали Евангелие всей твари. Вот что значит иметь дары Божий — неграмотные рыбари вдруг стали говорить на разных языках. Господь может облагодетельствовать в одну минуту: дать познание языков, дать такие таланты, каких человек не подозревал в себе. Одно мгновение может превратить человека в совершенно неузнаваемого.
Писателям и поэтам дан дар слова, иной одарен чудным голосом, другому дано сидеть в немом благоговении у ног Христа. «Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее».(Лк.10.42). Да, дары, полученные нами, различны, но каждый из нас должен служить Господу именно тем даром, который он получил свыше, как бы ни был сей дар скромен и незаметен. Посмотрите, вот маленький цветочек незабудка, а какой он красивый! Он сочетал небо и землю. Видите как! Каждый маленький цветочек, каждая тонюсенькая былинка у Господа благословенна. Так и все наши труды. И каждого человека Господь благословляет. Не будем же терять время в безполезном старании сделать то, что нам не дано. Но, довольствуясь каждым полученным от Господа даром, будем непрестанно развивать его во славу Божию, и в конце нашей жизни, Бог даст, и мы услышим слова Спасителя: «Хорошо, добрый и верный раб, в малом ты был верен, — над многим тебя поставлю. Войди в радость Господа Твоего». Вот, возлюбленные, какую радость несет нам Господь, какую любовь он дает нам, чтобы мы и в малом были верны. Поэтому не будем грешить, ропща: «Господи, вот Ты другому дал три таланта, а мне — ничего». Каждому дается и талант, и жизненный крест по силе и возможности. И за свой крест, и за каждый полученный дар должны благодарить Господа.
Преподобный Нектарий Оптинский
наставлял творческих людей:
«Заниматься искусством можно, как всяким другим делом, например столярничеством или выпасом коров. Но всё надо делать как бы перед взором Божиим. Есть большое искусство и малое. Вот малое бывает так: есть звуки и свет. Художник – это человек, могущий воспринимать эти еле уловимые цвета, оттенки и неслышимые звуки. Он переводит свои впечатления на холст или бумагу. Получаются картины, ноты или поэзия. Здесь звуки и свет как бы убиваются. От света остается цвет. Книга, ноты или картина – это своего рода гробница света и звука.
Приходит читатель или зритель, и если он сумеет творчески взглянуть, прочесть, то происходит воскрешение смысла. И тогда круг искусства завершается. Перед душой зрителя и читателя вспыхивает свет, его слуху делается доступен звук. Поэтому художнику или поэту нечем особенно гордиться. Он делает только свою часть работы. Напрасно он мнит себя творцом своих произведений – один есть Творец, а люди лишь убивают слова и образы Творца, а затем от Него полученной силой духа оживляют.
Но есть и большее искусство – слово оживляющее и воодушевляющее (например псалмы Давида). Путь к этому искусству лежит через личный подвиг художника – это путь жертвы, и лишь один из многих достигает цели…»
Старец Варсонофий Оптинский
напоминал о том, что
…душа наша ищет в произведениях искусства «выражения в прекрасных формах невидимого прекрасного мира, куда манит ее своим воздействием дух». Старец утверждал, что у художников всегда есть «огонек религиозного мистицизма», и ему самому в течение всей жизни нравились только те люди и разговоры, которые пробуждали высшие идеальные стремления:
«У художников в душе есть всегда жилка аскетизма, и чем выше художник, тем ярче горит в нем огонек религиозного мистицизма».
«В течение всей жизни я замечал в себе то, что мне всегда нравились только те люди и те разговоры, которые пробуждали в моем сердце высшие идеальные стремления, имевшие в основе своей веру в бессмертие человеческой души, веру в истину, благо и красоту. И напротив, всегда мне антипатичны были люди, мысли которых и разговоры вертелись на одном лишь упорядочении жизни: временном и внешнем. Это стремление к высшему, идеальному выражалось в моей душе склонностью ко всему таинственному, мистическому в жизни».
Старец сравнивал некоторых людей искусства с теми, кто пришел в храм, но остановился на его пороге, не войдя внутрь. Он сокрушался о тех, кому было так много дано, чьи души вспыхивали от малейшей искры, но они «эту искру не раздували», не трудились в выполнении заповедей:
«Огромное большинство наших лучших художников и писателей можно сравнить с людьми, пришедшими в церковь, когда служба уже началась и храм полон народа. Встали такие люди у входа, войти трудно, да они и не употребляют для этого усилий. Кое-что из богослужения доносится и сюда: Херувимская песнь, “Тебе поем”, “Господи, помилуй”; так постояли, постояли и ушли, не побывав в самом храме… Души их, как динамит, вспыхивали от малейшей искры, но, к сожалению, они эту искру не раздували, и она погасла».
Святитель Феофан Затворник
замечал:
«Вы слушаете пение или музыку, приятно, конечно, отзываются в душе веселые тоны, но они скользят только на поверхности ее, не оставляя заметного в ней следа, между тем как тоны грустные погружают душу в себя и надолго остаются ей памятными. Спросите путешественника, и он скажет вам , что из множества виденного выдаются из-за других у него в голове, преимущественно, такие предметы и места, которые погружали его в грустную задумчивость.»
Святой Праведный Иоанн Кронштадтский
говорил:
Не обольщайся мелодическими звуками инструмента или голоса, а по впечатлению их на душу или по словам узнай, каков дух их; если звуки навевают на душу твою чувства тихие, целомудренные, святые, — слушай и питай ими душу твою; если же через них вливаются в душу твою страсти — оставь слушать, брось и тело, и дух музыки.
Святитель Иоанн Златоуст
писали:
«Духовные песни доставляют великую пользу, великое назидание, великое освящение и служат руководством ко всякому любомудрию, потому что и слова их очищают душу, и Дух Святой скоро нисходит в душу, поющую эти песни… Даже хотя бы ты не разумел силы слов, приучай по крайней мере уста произносить их. И язык освящается этими словами, когда они произносятся с усердием. Если мы приобретем себе такой навык, то уже ни по воле, ни по лености никогда не оставим этого прекрасного занятия, потому что навык будет побуждать нас даже помимо воли каждый день совершать это прекрасное служение.»
Преподобный Паисий Святогорец
наставлял:
Когда человек думает о Христе, о рае, тогда поёт с сердцем. А когда по чуть-чуть начнёт вкушать небесного, в каждом песнопении играет сердце. Даже если ум не сосредоточен на смысле слов, а только на мысли о рае, и тогда трепещет сердце. Сердце трепещет, как у соловья. Соловей, когда поёт на дереве, и сам весь трепещет, и ветка, на которой он сидит, вся дрожит.
Нотами человек ограничивается. Но сердце нельзя ограничить. Когда работает сердце, вырывается из ограниченного и идёт в беспредельное, и тогда пение услаждается! Тогда, даже если где-то сфальшивишь, всё равно чувствуешь сладость, потому что из сердца идёт сладость.
Можно быть последним из всех и петь тише, но если в пение вкладывает сердце, то и будет петь с сердцем, потому что по-другому не может. Поёт, а внутри у него всё поднимается, сердце трепещет, и на глаза наворачиваются слёзы. Понятно?
Во всяком случае, я не могу понять, когда женщины не поют от души, сердечно и с умилением, потому что у них от природы есть эта сердечная любовь и нежность.
Когда ум сосредоточен на смысле, это и даёт сердечное чувство – сердце трепещет! Сердце – это музыкант. Сила, сострадание, боль, которые есть у человека внутри, рождают чувство, жизнь, пульс, и это придаёт сладость псалмопению. И вы, если вникните во внутренний смысл, знаете, как будете петь? Опьянение, опьянение! Смотри, некоторые музыканты, специально перед тем как играть, сначала немножко выпивают и потом поют с душой, у них движущая сила – алкоголь. А вы будьте движимы Духом, божественным огнём и Святым Духом.
И нет разницы, поёт ли человек громко или тихо, главное, чтобы пел с благоговением. Тогда и тихое пение звучит смиренно и сладостно, а не сонливо. И громкое – сильно и сердечно, а не дико.
Большое дело, когда есть благочестие. Знаете как это важно? Сам он внутренне изменяется, а так как это внутреннее изменение выражается и вовне, то и тот, кто его слушает, изменяется добрым изменением. Так молитва всех является благоугодной Богу.
Значение православной песни
Хотелось бы напомнить, что православная песня может служить ориентиром для осознания и освоения слушателем духовно-нравственных ценностей. Кроме того, православная песня может рассказывать миру о ценностях, которыми живут православные люди, — нравственности, любви, добре, самопожертвовании.
Нужно ли делить песни на православные и не православные — это вопрос. В условиях множества сектантских течений, где любая музыка может называться христианской, это скорее необходимость. Она помогает слушателям не заблудиться в потоке современного контента.
Музыка является одной из сильнейших средств воздействия на сознание человека, поэтому музыкальную форму в виде песенного жанра можно и нужно использовать как действенную силу нравственного воспитательного значения.
Безусловно, каждый творческий человек должен непрестанно учиться и поднимать свой уровень мастерства. Совершенствование — это всегда важно и оно должно быть до самого конца. А главное — помнить, что это, прежде всего, большая ответственность.
Радио православной песни
И конечно, мне хотелось бы вам напомнить, что уже много лет существует мой медиапроект «Радио Глаголь», где можно слушать православные песни.
Храни всех Господь!