– Отец Гавриил, помоги мне! Устал я… Не могу больше терпеть. Не могу так больше жить! Не могу никому рассказать обо всём, что внутри… – порой нет-нет, да вырвется из души такой крик. А иной раз не заметишь и вслух скажешь. Если вдруг это кто услышит, сразу одернет:
– Так к святым не обращаются! Какой он тебе отец?
– Я его и просто батюшкой зову!
– Ты чего удумал? Нельзя так! Кем ты себя возомнил? Патриархом?
Молчу. Не спорю. Да кто я? Но он-то мой любимый отец Гавриил. А если любишь, то какая разница, сказал ты «преподобный» перед именем или нет… Я просто с ним говорю, знаю, что слышит. Нет, не буду спорить. И без того неприятностей много, а тут еще настроение портить…
Иду сегодня в Новоспасский монастырь. Солнце светит ярко, и есть некое предчувствие долгожданной встречи. Интересное чувство, думаю, ведь я ни с кем сегодня не должен встречаться. Поднимаюсь по ступенькам. Не протиснуться. Служат молебен «Всецарице». Недугующих много: кто на колясках, кого под руки держат. А дети… Сколько детей… Господи, помоги!
Местные бабульки в привычном им тоне отрабатывают заученные кричалки:
– Чё встал и рот разинул! Иди куда шёл!
– Извините, но не могу протиснуться!
– Значит, и нечего ходить, раз нет тебе места! Иди отсюда!
– Мань, да он на исповеди, поди, и ни разу не был. Гляди на него! Стоит расписной! Вырядился!
– Вот, Зин, придут и стоят, мешают людям молиться. Дышать нечем, хоть бы пожалел других.
– Никого они не пожалеют! Всё за чудом ходят, а по ночам с бабами кувыркаются.
– Нет, Валь, они ничего не понимают! Поколение потеряно!
– Иди, сказала, вперед или выходи отсюда на улицу. Чё молчишь, глаза выпучил?
– Валь, ну ты погляди! Стоит как столб!
Молчу. Пытаюсь пройти. Извиняюсь.
– Куда вас несёт, мужчина? Стойте, где стояли.
– Я там мешаю молиться бабушкам… Мне лучше пройти вперед!
– А здесь вы мне мешаете! Не понимаете? Назад, мужчина! Идите назад!
– Там в колясках дети, а здесь на костылях мужчина… Я не могу их потревожить.
– Мне всё равно! Ходят бездельники по монастырям, и что они тут потеряли? За чудом что ли пришли?
Молчу. Еле протиснулся. Купил свечи. Пошел на второй этаж. Здесь тишина, только лёгкий дым от потушенных свечей и запах ладана.
Ах, как же я люблю, когда в монастырях пахнет ладаном. Этот запах меня возвращает в мое детство, когда я еще совсем несмышленый шестилетний мальчишка впервые пришел на исповедь к отцу Вячеславу в родную мне Никольскую церковь, а тот учил меня, как нужно класть крестное знамение. Сам ладан раньше был особенный, какой-то насыщенный, теперь такой запах лишь в монастырях можно уловить. Вот как сегодня. Ах, этот запах ладана!
Поворачиваю голову в сторону и вижу… Нет, этого не может быть! Неужели это мой любимый батюшка!
– Отец Гавриил! Вот так чудо! Вот так встреча!
Я увидел икону отца Гавриила. С радости стал ставить свечи, как вдруг из-за угла выбегает женщина с криком:
– Нечего тут ставить свечи! Чудо! Вот за чудом вы только и шляетесь по монастырям! Служба закончилась! Ходят весь день за чудом! А я полы только помыла. Убирай отсюда свои свечи. Надо приходить, как все.
– Да, конечно. Простите…
Интересно, думаю, эти все только что меня прогнали с молебна, а теперь и здесь мне не рады. Отец Гавриил с иконы смотрит серьёзно, но из-под бороды заметно улыбается, как бы говоря:
– Не обращай внимания! Посиди. Просто молча посиди. Скоро всё поймёшь! Я тебе всё покажу!
И правда, оборачиваюсь, есть место, где можно посидеть. Но как-то неспокойно. Женщина демонстративно начинает мыть полы прямо под моими ногами и что-то бормочет себе под нос. Осталось ей только трафарет повести с надписью «Недовольна и точка!»
Вдруг неожиданно меня касается это ни с чем несравнимая радость. Знаете, это такое чувство, когда ты уже не можешь даже совладать с эмоциями. И вот будто кто-то обнимает меня и старается сделать всё, чтобы я не вспылил и не ушёл отсюда расстроенным. Радость такая, что я не замечаю, как из моих глаз катятся слезы. Благодать…
– Отец Гавриил, как же хорошо, что мы встретились! Вот так неожиданно и просто в самом центре Москвы. Я ведь и не знал, что здесь есть твоя икона!
Немного ещё посидел, затем снова приложился к иконе и спустился вниз.
Молебен закончился. Никого нет. К иконе «Всецарица» стоят всего пять человек. Тихо. И я приложился к чудотворному образу, попросив Царицу Небесную помочь всем, кто ныне претерпевает скорби и болезни.
Выйдя на улицу, меня не покидало чувство радости. Проблемы мои не решились вмиг, но отец Гавриил остановил меня, дал возможность посидеть и отдохнуть, чтобы посмотреть на всё со стороны.
– Вот кричат женщины, вот недовольные молящиеся… Тебя толкают, а одна даже ударила по голове. Другая бабником обозвала, а та, что с зубами через один, и вовсе хотела замахнуться на тебя палкой, правда, не успела. Они не знают тебя, но судят, ругают лишь по своим слабостям и немощам. А теперь подойди к моей иконе, но прежде получи порцию оскорблений от ещё одной женщины, она здесь тоже на особом посту находится, а потом просто посиди рядом со мной, вот в том уголочке и помолчи. Только не злись ни на кого. Пожалуйста, не злись! Чуть-чуть потерпи! Чувствуешь радость? Это всё потому что здесь Бог. Он всех слышит и видит. Он не судит тебя, как люди, не ругает и не бьёт. Поговори с Ним! Не печалься! Слезы? Не стесняйся! Только не стесняйся и не спеши уходить! Слезы — это хорошо! С Богом всегда хорошо! А про чудо, знаешь, они были правы! В храме каждый день совершается чудо, когда после литургического освящения хлеб и вино становятся истинным Телом и Кровью Христовыми. Ты пришел куда нужно!
Иду я по московским улочкам, сворачиваю к Покровскому монастырю. И так радостно мне! А ведь всё в моей жизни действительно так, как было час назад, когда я протискивался сквозь толпу. Не злюсь! Нет, сегодня я не злюсь! Не хочу! Мне тяжело, но уже не так больно, ведь настоящая любовь покрывает всё! Может быть где-то ещё и ноют раны, но уже не так больно. Со Христом не больно!
А знаете, кажется, отец Гавриил опять меня переиграл: 1:0 в его пользу!
Алексей Фадеев (автор-исполнитель).