В тот день обстоятельства и окружающие, казалось, сговорились против меня. Долгая и трудная дорога, проблема с финансами, потеря работы, и на телефон звонит вечно безрадостный человек, который жалуется на свою жизнь, а тебе нужно всё выслушать и хоть как-то утешить. Да ещё конкурс начался с череды неудач: на репетиции прямо во время моего исполнения загорелось оборудование, а затем мне сообщили о возможном исключении из конкурсной программы без объяснения причин.
Последовал ряд неприятных событий относительно моих перспектив. Мне дали понять, что мои творческие стремления не соответствуют стандартам образованной и интеллектуальной аудитории. Казалось, я сорвусь и выскажу всё, что я думаю об этом. Но кто я? Человек из деревни практически, который приехал в огромный город.
Естественно, всё это повлияло на моё эмоциональное состояние. Я размышлял о целесообразности продолжения творческой деятельности, задаваясь вопросом:
“Зачем мне всё это? Может, действительно, стоит оставить попытки и прекратить эти изматывающие поездки? Только долги́ копятся, да и поддержки не найти. Кому нужна моя музыка?”
К тому же я все свои проблемы обычно переживаю в полном одиночестве, чтобы никого не нагружать, да и, если честно, знаю ответ на все мои просьбы. Многие не понимают, что творчество нас не кормит, а, наоборот, требует вложений, причем больших. Но, как мне один человек сказал: «Ты сам это всё начал, сам и расхлёбывай! Твои проблемы — не мои! Брось и всё! Не будет проблем!»
Я согласен с тем, что нас, творческих людей, вообще трудно понять. Но это отдельная тема для разговора. Не всё так просто, надо быть, конечно, самому́ творческим, чтобы почувствовать. Поэтому я не обижаюсь на такие советы.
И вот, наступил вечер конкурсного дня. Я должен был исполнить песню «Ангел мой», успешно прошедшую предварительный отбор. Ситуация, на самом деле, казалась абсурдной: песня допущена к участию, а я — нет. Причина не озвучивается. Позже ко мне подошли и сказали:
— Пойте, всё равно ничего не получите!
Ещё одним странным эпизодом до этого стала репетиция за два часа до конкурсного концерта. Присутствовавшая там дама настаивала на изменении манеры исполнения песни, что вызывало недоразумение. Однако я возразил, объяснив невозможность изменения аранжировки непосредственно перед конкурсом и несоответствие предлагаемой интерпретации моему личному восприятию текста, тем более написал его сам. Я абсолютно культурно и вежливо подчеркнул важность эмоциональной вовлеченности в исполнении, отметив, что каждый раз проживаю песню заново. Мои аргументы не убедили её, а только заметно разозлили. Но я остался верен своему принципу — исполнять только то, что резонирует с моей душой. К тому же это конкурс авторов-исполнителей, а не оперных артистов.
И вот начался конкурс, я вышел на сцену. Передо мной — жюри, полный зал, тишина. Звучит длинное вступление на сорок секунд, а я внутренне уже настолько разбит от всех проблем, брошенных фраз и понимания того, какое я ничтожество, по мнению этих великих людей и всё моё творчество просто «помойка», тоже по их мнению. Но деваться некуда, начинаю петь:
«Ангел мой, Хранитель дивный и родной…»
Это такой доверительный разговор с моим Ангелом-Хранителем, который шёл прямо из глубины души. Больше мне ничего не оставалось, как снова пережить всё, что написано в этой песне. И вдруг совершенно внезапно слышу высокий голос, вторящий моему. Оглядываюсь прямо в момент исполнения — никого. Странно. Но это было настолько явно, что я даже вздрогнул. Поднимаю взгляд, а в самом конце зала висит на стене картина «Ангел-Хранитель». Её очертания начинают светиться, изображение переливается. Невыносимо яркий свет заставляет меня опустить голову. Этот свет был не от софитов, он шёл именно с той самой картины. Я всегда смотрю в зал, мне важно видеть лица людей, но был такой свет… Нет сил смотреть, но продолжаю петь. Наши голоса сливаются. Удивительно.
— Ничего себе, думаю, как интересно получается.
Допев до строк:
«…Нет милосердия, нет даже простоты, мои желания и помыслы пусты»,
я совершенно явно вижу, как нечто, подобное огненной стреле, пронзает меня сверху вниз. У меня будто земля уходит из-под ног. Думаю, только бы не упасть. В зале — полное спокойствие. Меня поражает отсутствие реакции публики на происходящее. Неужели этого никто не видит?
Единственной мыслью было допеть до конца и удержаться на ногах перед многочисленной публикой.
А дальше всё пошло не по плану. По окончании песни зал взорвался аплодисментами, зрители вставали, выражая восторг. Происходящее вызывало недоумение у членов жюри. Публика не отпускала меня со сцены, люди выкрикивали слова поддержки, ликовали, плакали, подходили, обнимали и благодарили. Мне стало даже неудобно. Это же просто конкурс! Почему они так отреагировали!? Члены жюри пребывали в заметном замешательстве и лишь разводили руками, оглядываясь на зал.
Все мои чувства смешались: что произошло? Кто пел со мной? Что это за свет, который пронзил меня? Ничего не пойму.
Вечером того же дня пришло неожиданное сообщение с рассылкой размышлений от какого-то священника. Там была беседа с кем-то, я из нее отчетливо запомнил лишь это:
«Ты даже не представляешь, но когда я служу, мой Ангел рядом, а когда поешь ты, твой Ангел поет вместе с тобой!»
Это был прямой ответ на мои недоумения. Не бывает же случайностей.
В памяти всплыли кадры выступления и тот самый незнакомый дивный тонкий голос, песня об Ангеле предстала живой картиной. Плакал я от радости или от усталости, уже и не помню…
На том конкурсе не было получено ни наград, ни грамот, ни призовых мест. Впрочем, всё как и обещали!
Мне потом рассказали участники другого конкурсного дня, что им сказали:
— У нас здесь все свои станут лауреатами. А вы никто и ничего из себя не представляете.
Некоторые тогда уехали, не дождавшись следующих конкурсных дней, кто-то открыто выражал свои недоумения, а я… Я внезапно заболел. У меня температура +39, кашель, насморк…
А вечером звонок от знакомого батюшки:
«Отец Иоанн служит завтра, приезжайте, Алексей!»
И всё. Меня отпустило. Встреча со старцем! Всё это ерунда! Завтра встреча со старцем! Я всю ночь уснуть не мог.
Так на следующий день, совершенно непреднамеренно, состоялась встреча с известным многим старцем, отцом Иоанном (Мироновым). Эта встреча стала поворотной. Я получил благословение на творческую деятельность и концерты. А ещё вышел я от батюшки здоровым полностью. Осознал я это лишь когда сел в такси. И снова удивился!
Отец Иоанн рассказывал, как пришел к еще живому Серафиму Вырицкому, он лично его знал, тоже больной, с температурой, как и я, он боялся заразить батюшку, а вышел от него здоровый.
Так и мне Господь открыл старца нашего времени. Отец Иоанн на мои недоумения тогда сказал:
– Надо петь! Пиши! Пой! Выступай! Это надо людям!
Потом мне сказали, что батюшка очень любит, когда выбирают духовное творчество молодые люди.
Дальше были личные вопросы, да и не последняя встреча была. В тот момент с меня будто груз упал. Мне стало так легко, что было уже не столь важно, что обо мне говорят, что ещё подумают. Теперь я знаю, что делаю, для чего и во славу Кого.
Таким образом, через череду трудностей всё встало на свои места, и были получены ответы на мучившие годами меня вопросы и терзания. Видимо, лукавый так не хотел, чтобы я получил эти самые ответы, что препятствовал мне встретится со старцем.
Я понял, что всё было в те дни не ради конкурса, а ради этой важной встречи со старцем. Когда я ехал туда, даже не мог и представить, что случится личная встреча. Вот что значит Промысл Божий.
Апостол Павел говорит: «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим. 8:31).
А Господь утешает: «Не бойся, только веруй (Мк. 5:35).
Итак, верую, Господи! Помоги моему неверию (Мк.9:24).
Столько историй за эти годы накопилось, столько встреч и чудес, что сразу и не напишешь всего. Так что продолжение следует! А может и книга однажды будет!
Алексей Фадеев (автор-исполнитель)