Настоятельница Переславского Никольского женского монастыря, игуменья Евстолия Афонина, рассказывала о матушке Феодосии Скопи́нской, отмечая её, что она мало вообще соприкасалась с мирским. Матушка, будучи крайне немощной телесно, проживала в скромнейшем жилище среди гаражей и сараев, в обстановке крайней бедности. Всё вокруг словно подчёркивало превосходство духовного над материальным. Лишь позднее, не по воле матушки, появились ценные иконы, новая мебель и специальная кровать. Её жилище, по современным стандартам совершенно не приспособленное для комфортного существования, называли бараком.
Приближаясь к нему, человек испытывал трепет, не зная, будет ли ему позволено переступить порог. И смиренно был готов уйти, услышав отказ, осознавая собственную недостойность. Однако, зачастую гостя не только принимали, но и окружали заботой и вниманием, даруя утешение, любовь и молитвенную поддержку.
Проводы же были настолько исполнены любви, что возникало ощущение пребывания в небесных чертогах.
Окрылённый, человек возвращался к своей жизни, храня некоторое время неясное воспоминание о произошедшем, словно пережитом во сне. Воистину, по слову апостола Павла, «неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать». Ощущение высшей благодати рождалось от соприкосновения с любовью матушки.
Примечательно, что Провидение Божье сохранило матушку до 1990-х годов, периода духовного возрождения России. Вместо ожидаемых от лежачей старицы вздохов и слёз, матушка излучала поразительное жизнелюбие, коим щедро делилась с приходящими к ней, зачастую испуганными и растерянными в новой реальности. Матушка, безусловно, обладала сильным характером. Помимо великих духовных дарований, эта простая женщина с Рязанской земли демонстрировала необычайную силу духа.
Жизнь в деревне, с детства приучившая её к тяжёлому труду и аскетическим ограничениям, закалила её характер. Несмотря на недуг, от неё исходила мощная жизненная энергия, проявляющаяся в неиссякаемом оптимизме. Она была воплощением русского характера: широты души, задора, упорства и несгибаемости.
Образ матушки был для нас воплощением исконной, глубинной русской сущности, которая, казалось бы, забыта, но тем не менее, незримо присутствует в каждом из нас.
Нередко задаются вопросом: где же ныне старцы?
Ответ прост: они среди нас.
Не так давно отошел ко Господу отец Наум (Байбородин).
Кажется, что совсем недавно мы простились с батюшкой Кириллом (Павловым), и совсем недавно с отцом Илием (Ноздриным). В нашей памяти живы архимандрит Иоанн (Крестьянкин) и отец Николай (Гурьянов). Кажется, лишь вчера и отец Павел (Груздев) был рядом.
Я помню, как он, ударяя меня по руке, спрашивал: «Ну что, Лелька, как твое спасение?»
Удивительной старицей была Любушка Сусанинская. Мы окружены старцами, и многие из них, по милости Божией, доступны нам и сейчас.
Последняя встреча с матушкой состоялась за девять дней до ее преставления, в день памяти Георгия Победоносца, в 2014 году. Встреча была исполнена необычайной, искрящейся радости. Некое внутреннее чувство побудило меня к этой поездке, я ощутила настоятельную потребность увидеть матушку, сама не понимая причины. По мере приближения к Скопину́, мое сердце обретало покой, дыхание становилось ровнее, дух – умиротвореннее, и, достигнув ее дома, я уже не могла понять, что же меня так влекло? Все было благополучно, не было ни поводов для волнения, ни причин для тревоги. Тягостное облако, гнетущее меня, рассеялось, все страхи исчезли, словно их и не было.
Войдя к матушке, я ощутила, как сильно она обрадовалась нам, словно готова была выпрыгнуть из кровати. Это была самая радостная из всех наших встреч. Матушка чувствовала себя неважно, простудившись три дня назад, она слегка покашливала. Оля ставила ей капельницу.
Матушка искренне радовалась нашему приезду, говорила о разных вещах, вспоминала сестер, спрашивала о том, о чем мы обычно не успевали ей рассказать. Ее интересовало буквально все. Она говорила, что молится о нас, и повторяла: «И я так прошу ваших молитв, я так прошу ваших молитв». Эти слова звучали не как дежурная фраза, но были исполнены глубокой, пронзительной искренности. Встреча получилась очень теплой, мы уехали окрыленные. Вскоре матушка отошла ко Господу.
При жизни она всячески скрывала свою святость. С течением времени ответы на самые простые вопросы она стала давать иносказательно.
Она молилась за тебя, в твоей жизни происходили чудеса, но ты не замечал их или не связывал с матушкой. Они просто случались.
Вы пользовались плодами её трудов, они становились неотъемлемой частью вашей жизни. Матушка же, в силу своего смирения, не претендовала на какую-либо заслугу. Однако всё это являлось следствием её сокровенной молитвы.
И вот матушка отошла в мир иной. Но, посещая её могилу, даже приближаясь к ней, ощущаешь, что именно сейчас её влияние раскрывается во всей своей силе и полноте. То, что было сокрыто, незримо и безмолвно, обретает звучание, подобное мощному оркестру.
Фото Алексея Фадеева. Февраль, 2025 г.
Сейчас мы лишены возможности видеть лицо матушки и слышать её голос. Но её присутствие в нашей жизни стало необычайно ощутимым и явственным. Посещая её могилу, вспоминая её в молитвах, чувствуешь близость матушки. И становится совершенно очевидно, что именно она направляет нас, ходатайствует за нас, и по её молитвам в нашей жизни происходят важные события и разрешаются сложнейшие проблемы. Она с нами.
Матушка была великой, и мы только начинаем постигать масштаб её величия. Оно будет раскрываться перед нами всё больше и больше.
Таковы воспоминания настоятельницы Переславского Никольского женского монастыря, игуменьи Евстолии.
Действительно, матушка Феодосия жила среди гаражей и сараев, и несмотря на бедность обладала главным богатством всей жизни – она жила с Богом и служила Ему, молясь о всех нас грешных.